По-Мухосрански скуп и строен, По-деревенски нагл и ряб, Назвался графом некий воин, Да жаль, что разумом ослаб. Не помнил он, кому давала Прабабка славная его, Он, кроме графского подвала, Увы, не видел ничего. И средь разрушенной усадьбы Он часто вечером бродил, Встречая там собачьи свадьбы Среди отеческих могил. Он думал возродить породу, Учил букварь и языки, И клял природу и погоду, Когда безумел от тоски. Он верил, - ждут его в столицах Не только слава и почёт, Но нарасхват его девицы Растащат, как миндальный торт. И так, в видениях неясных, Ходил-бродил любезный граф, И видел девушек прекрасных Откуда нёсся дружный «гав». Его мечта манила в кущи, Он был обычаем поэт, Но в кущах кобелей ебущих Встречал поэт, а девок – нет.
***
И вот однажды граф решился, Купил плацкарту, сел в вагон И до столицы докатился Без крупных осложнений он. Хотя скупые проводницы Жалели сахар с кипятком, Но были и меж них девицы (Чур, между нами) с огоньком. Граф вылез с кладью из вагона, Потрогал каблуком перрон, И воздух душного притона Вдруг ощутил ноздрями он. Бомжи лежали на асфальте, Кругом сновали «челноки», И кто-то залепил пенальти В мошонку графскую. С руки Ему бы там ответить надо, Но остерёгся граф, в награду Попался б в обезьянник он, Перетерпел, хоть был сражён. Вот так с поэзией и прозой Гулял в столице граф тверёзый, Красоты зрел он и мечтал, Как попадёт на светский бал.
***
Как тяжело в столицах наших Живут Светланы и Наташи Из Трипиздищевских широт, А впрочем, чёрт их разберёт, Зачем они в столицы прутся, Зачем с богатыми ебутся, Зачем мечтают о дворцах? Мне не понять, увы и ах. Вот так крестьянка из глубинки Таскала сумки на горбинке, Она не вышла красотой, А потому брала… сумой. Однако тоже мяла Музу И на себе рвала рейтузы, Когда возила на коляске По электричкам ручки, сказки, Перчатки, клещи, клопомор, И всё, чем славится «бугор»: Из-за стены везут китайской В Москву негодный вредный хлам, И все, кто ищет жизни райской, Торгуют с горем пополам. Когда и как сошлись герои? Наш граф влюбился, спору нет! Ах, от двойного геморроя Не застрахован белый свет. Однако тайный плод родился. Он будет Пушкин иль другой, Родитель сильно возгордился, Но всё же справился с собой.
***
Наш граф продвинулся в исканьях, Он так раздался, раздобрел, В Рунете сидя, на диване Он даже выемку имел. В своих лелея планах славу, Он аватарку взял с хвостом, И словно хорь, свою державу Он озонировал притом. Писал про рыцарей, конкисте, В чём был он откровенно слаб, Но всё же возымел корысти Хоть так воздействовать на баб. Породу улучшать однако Никто с графином не спешил, Поскольку парень из барака Беретом публику смешил. Про то писал он и про это, Как сыч, по-графски хмурил бровь, А дома поэтесса Света Привычно чистила морковь… Граф не разменивался дважды, Он ждал иных к себе кровей, Он был ревнителем отважным И, сам себе лия елей, Бранился крепко на порталах, Громя врагов своим стилом, Вальсировать мечтая в залах, Но получая лишь облом. Ведь с графом этим только скука Всех разбирала, хоть убей. Все говорили: «Вот же сука! Родит же Родина блядей!»
