«Никогда, никогда, никогда, Никогда, никогда», - шепчет ветер, Не изменит орбиты звезда, Не пригубит туман на рассвете Солнца яростный, жгучий поток, Разгоняющий мрачную сырость, Как мгновение истины. Срок Подойдёт, что на сердце таилось, Распахнётся глазами судьбы, Ты увидишь, срываясь со склона, Что своей стала жертвой вражды, Мне смертельного алча урона. Я скорее хочу умереть, А тебе я желаю столетье, Но лишь Богу даётся узреть, Сколько лет нам придётся на свете Делать гадости или страдать, Сколько бить, иль стонать от пощёчин… Ты сама, моя деточка, мать, Не туда путь твой сосредоточен Недалёким и жадным умом, И меня ты помянешь однажды, Когда встретишь горячим виском То же самое втрое. Отважно Ты стараешься всем показать, Свою гордую стать распаляя, Как ты старую выгонишь мать, Поселиться заставишь в сарае… Ах, наивная, глупая дочь, У судьбы не испросишь прощенья, Я тебе не сумею помочь. Вся твоя красота и уменья От меня, в жилах движется кровь Из моей «ненавистной» утробы, Сколько гадостей мне не готовь, Ты – моя от рожденья до гроба. Станешь старою так же, как я, Сын твой вырастет. Рая не будет. Если жить, всех на свете кляня, Никогда ты не выбьешься в ЛЮДИ. Блага призрачны. Вечна любовь. Стыд животное от человека Отличает. И встретимся вновь Мы за гранью жестокого века. Я не плачу давно. Не понять, Не понять мне такого кощунства, Я не самая лучшая мать, Слишком много во мне вольнодумства И иных недостатков ума, Не влезающих в рамки стандартов, Но растила тебя я сама, Так при чём тут какая-то Марта, Исписавшая прямо тетрадь, Чтоб меня уничтожить, наверно, Ей самой бы над жизнью рыдать, Говорящей о матери скверно. Вы дружите с азартом гадюк, Из клубка превосходства шипящих, Ваших мелких, безжалостных мук И потуг оскорбить немудрящих Мне понятна проворная ложь. Всё вернётся, вернётся, вернётся, Всё вернётся к вам, детки, ну, что ж, Так на свете не нами ведётся!
