Отдай мне клад, старинная усадьба, Тот, что хранишь ты в сердцевине дней. Рожденья, отпевания и свадьбы В истории запутанной твоей. Пусты глазницы окон, ветер свищет, И пахнет тленом разорённый дом. Он наповал убит, но он не нищий В своём великолепии былом. Он гордо врос по пояс в берег Клязьмы И перекрытий выставил скелет – Образчик человечьего маразма, Одетый в мох и голый бересклет. Здесь плакали, смеялись, песни пели, Купались, брали ягоды-грибы, И об Отечестве не на словах радели: За дым его сражались и гробы. Какою лиходейскою рукою Был взорван дом, конюшня, флигеля? Итог бесчеловечного разбоя – Мрак запустенья. Эта ли земля Богатырей рожала и героев, Вставая под врагами на дыбы? Теперь свои Руси могилу роют, Им дела нету до её судьбы. Растут дворцы на пахотных раздольях, Безвкусные и страшные на вид, И сердце плачет, полнясь болью новой, И по ушедшим временам скорбит. Отдай мне клад, старинная усадьба,- Честь, стыд и совесть в людях пробуди, Чтоб не пришлось иным попировать бы В пустыне чувств и с пустотой в груди. Уже проникла мерзость запустенья Туда, где прежде яснилась любовь, Ведь о деньгах бесцельное раденье Не возродит Отчизны нашей вновь.
